mdmx | немного истории

Оригинал взят у

oleg_sentia в Политическое обозрение от Деда Свирида Опанасовича

09.01.2015

Здравствуйте, друзья. У деда сегодня нет времени на обзор мировых новостей, извините. Но прошу не переживать - в целом все происходит в рамках ранее поставленного диагноза, дед внимательно наблюдает. Но если вы уже заварили свой традиционный кофе или чай, дед предлагает вашему вниманию очередную минутку малоизвестной истории. Может кому-то будет интересно.

Минутка истории. Осада Селенгинска.

Дело было в 1688 году. Московская царевна Софья лихорадочно предпринимала активные усилия, чтобы закрепиться у власти и отстранить от вмешательства в политику царевичей Ивана и Петра. Внимание народа от проблем во внутренней политике царевна пыталась перебить классическим способом - маленькими победоносными войнами с Крымом. Но речь не об этом, а о том, шо пока Москва упражнялась в не очень успешных попытка воевать с Крымским ханством, с восточных территорий Московского царства внимательно присматривался китайский император Канси - правитель умный и хитрый. Фактически, над Россией нависла угроза потери всего Забайкалья - земли эти были и тогда и сейчас очень малозаселенные.

Богдыхан Канси действовал спокойно и осторожно. Сам не воевал, но посылал на российскую территорию подвластные себе монгольские племена дауров, которые многотысячными ордами опустошали небольшие славянские остроги и поселения. В России сил воевать с Китаем не было, пришлось полагаться на дипломатию. Так царевна Софья послала на переговоры с китайцами Федора Головина - молодого толкового боярина, будущий сподвижника Петра I.

Дипломатия, не подкрепленная военной мощью - бессильна. Это Головин понял, когда много месяцев путешествия добрался наконец до острога Селенгинск - тогдашнего центра Забайкалья (почти 6000 километров от Москвы). Гарнизон Селенгинска был приблизительно 200 стрельцов при 6 пищалей. К населению Селенгинска можно еще включить некоторое количество пленников, которые отбывали там пожизненно ссылку, благодаря милости сердобольной Софьи, которая заменила им смертный приговор ссылкой. Собственно, Россия всегда была большим тюремным государством и все остроги России всегда были еще и тюрьмами.

Агенты Богдыхана Канси внимательно наблюдали за передвижением посольского обоза Головина и периодически докладывали кому положено. Тот, кому положено, решил преподнести Головину урок, чтоб устрашить московского посла и таким образом обеспечить себе лучше переговорную позицию - классика жанра в восточной дипломатии. С этой целью в Селенгинск была выдвинутыми небольшая пятитысячная орда дауров с задачей взять острог, захватить Головина и слегка его напугать и потом передать китайцам для переговоров. Таким образом, китайцы были бы типа ни при чём, а психологическое состояние Головина позволило бы рассчитывать на повышенную уступчивость московского посла.

Параллельно, подотчётные Китаю племена вели атаки на все главные русские остроги по всему периметру границы - перед переговорами всегда полезно напугать противника.

Прибывший в Селенгинск посол Головин, когда узнал, шо острог осадила многотысячная монгольская орда Тушэту-хана, испытал предательскую дрожь в коленях и немедленно сел писать царице письмо в стиле "все прапало" и "нас сливают". Обильно оросив письмо слезами, Головин запечатал конверт и позвал коменданта острога спросить где тут ближайшем почта. Комендант сообщив, шо почты нет и еще не скоро предвидится.

- И что теперь делать? - Спросил отчаявшийся Головин.
- А шо делать? Нас двести человек, способных нести оружия, но оружие только колюще-режущее. С огнестрельного имеем только шесть пищалей. А осаждает нас по данным разведки 5000 дауров.
- И что? Сливаем воду? - Упавшим голосов поинтересувався Головин.
- Ну есть еще одна надежда - робко начав комендант. - Только даже не знаю как сказать ...
- Да говори, не тяни минимума! - Не выдержал московский боярин, переходя на предательский дискант.
- Сидит тут у нас колодник один, государственного преступник. Утверждая, шо если мы его выпустим, готов возглавить оборону острога и навалят всем монголам в радиусе 300 верст.
- А кто такой этот колодник?
- Не знаю, дед какой-то. Весь в шрамах, видать солдат был хороший.
- Делать нечего, - вздохнул Головин. - Как представитель верховной власти разрешаю выпустит того деда из темницы и назначить командиром гарнизона.

Деда выпустили, колодки с него сняли и начали наблюдать, что получается дальше. А дальше тот дед как преобразился. Сразу учинил смотр гарнизона, поставил в строй всех, кого можно, заслушав данные разведки и начал раздавать приказы. Дед оказался мужчиною быстрым и распорядительным: по его командами острог существенно укрепил стены, имеющиеся силы были с умом расставлены по секторам возможной атаки.

Ночью Головину не спалось - было откровенно страшно. Выйдя на крыльцо, чтобы вздохнуть свежим воздухом, боярин увидел интересную картину: дед стоял в окружении группы самых здоровых и сильных стрелков и тихим деловым тоном раздавал им какие-то команды. До ушей Головина долетела только последняя фраза деда: "... работая исключительно ножами. И чтобы никто ни звука. Всё ясно? А если ясно - за мной". Отряд исчез в темноте.

На утро стало известно, что отряд вернулся в острог без потерь, оставив после себя в лагере монголов ужас и панику. Оправившись, монголы пошли на штурм Селенгинска, но гарнизон героически отражал волны атак. На деда невозможно было смотреть без восхищения. Казалось, что он помолодел на двадцать лет - война явно была его стихией. Дед носился по всем опасным местам, раздавая приказы и лично примером показывая, как нада бить врага. К вечеру монголы отступили унося убитых и раненых. Ночью неугомонный дед опять повторил вылазку. И снова возглавляемый им отряд сеял смерть среди врагов, и не проронив при этом ни звука. Непривычные к таким методам войны монголы видели в этом действие как бы потусторонних сил. Их шаманы подливали масла в огонь - это злые духи режут наших воинов. Тушэту-хан, однако, не хотел принимать во внимание упавший дух орды и приказал опять пойти на штурм. С тем же, однако, результатом.

Два месяца длилась оборона Селенгинска и два месяца его защитники сеяли ужас и панику в рядах многократно превосходящих сил противника. Пока не стало ясно - монголы больше в атаку не пойдут, а если хан опять прикажет наступать, то они просто взбунтуются. Тушэту-хан вынужден был снять осаду и позорно удалиться с остатками орды восвояси.

Увидев, шо осаду снято и опасности больше нет, Головин позвал к себе деда, которого встретил с распростёртыми объятиями.

- Дед! Просите, шо хотите! Но скажите хоть, как хоть вас зовут?
- Меня зовут Демко, Игнат сын. По вашему уголовному делу прохожу, как Демьян Многогрешный. Бывший гетман Войска Запорожского.
- Вот оно что! - Обалдел московский посол. Ладно, дед. Или же, светлейший господин гетман. Лично буду просить царицу, чтоб вас помиловал. А пока примите от меня шубу и назначаю вас комендантом Селенгинска. И еще просьбу к вам имею - организуйте мне, пожалуйста, безопасный проезд к Нерчинська. У меня там переговоры с китайцами, путь неблизкий. А с вами мне ничего не страшно.
- Это дело нетрудно - пожал плечами старый вояка.

Посол Головин безопасно добрался до Нерчинска под надежной охраной, которую организовал Демьян Многогрешный. Переговоры закончились подписанием Нерчинського трактата 1689 - первого официального договора между Россией и Китаем.

Неудачи монголов по штурму русских поселений поумерили аппетиты Китая, а Головин под надежной защитой Многогрешного чувствовал себя достаточно уверено. Поэтому азартно торговался с китайскими послами, доводя их до бешенства. Готовая к большой войне с Китаем Россия, однако, вынуждена была уступить Богдыхану Кэнси реку Амур, зато сохранила за собой все Забайкалье. Мир с Китаем был стратегически важным достижением и впоследствии развязал руки царю Петру для его европейских авантюр.

Не последнюю роль во всей этой головокружительной геополитической истории сыграл Селенгинске колодник Демьян Многогрешный - противоречивая фигура нашей истории. Прекрасный солдат плохо разбирался в политике, за что и поплатился. Поэтому необходимо помнить, что войны никогда не выигрываются только военной силой. Нужны политические и дипломатические таланты. Демьян Многогрешный был возможно одним из лучших воинов и полководцев той эпохи, но будучи плохим политиком, запутался в хитросплетениях коварно врагов и в результате оказался на дыбе в московских застенках.

Конечно, говорить, что украинский гетман самостоятельно отстоял Забайкалье и в дальнейшем держал границу с Китаем было бы преувеличением. Он конечно был не один. Ему в этом деле немало помогал его родной брат - Василий Многогрешный. Который также колодником, был сослан в Красноярский край. Автономно от старшего брата, находясь за две тысячи километров от Селенгинске, бывший полковник Войска Запорожского Василий Многогрешный возглавил оборону Красноярска. И так возглавил, шо джунгары до сих пор не могут вспоминать о том времени без отвращением. Красноярский острог был больше чем захолустный Селенгинск и там на вооружении стояли даже пушки. Прекрасный артиллерист, черниговский полковник Василий Многогрешный продемонстрировал филигранное владение современным на то время видом вооружения. В критические моменты лично возглавляв контратаки защитников, заслужив таким образом любовь и почитание красноярцев.

И о Демьяна и о Василии в Москву писали челобитную с просьбой об их помиловании. Но Москва осталась глуха к этим просьбам. Да и молодому царю Петру было не до старых казаков. Так они и дожили свой век хотя и в ссылке, зато окружены заслуженным уважением и любовью местного населения. Говорят, шо оба под старость постриглись в монахи и доживали свой век замаливая свои многочисленно грехи.

Дед не хочет сейчас говорить о политических ошибках Многогрешного, которые он натворил на посту гетмана и которые привели его и Украину к плачевному состоянию - об этом много сказано и упреки в его адрес в целом справедливы. Дед хочет акцентировать внимание на другом - на мощном и несокрушимом боевом духе этих уроженцев поселка Короп на славной Черниговщине. Которые после всех политических поражений, после московских пыток и вынесенного им смертной казни, не сломались. Тысячи километров гнали их, уже пожилых людей, в колодках, по бездорожью и в лютый мороз в сибирскую ссылку - выдержали и даже не простудились. А когда дошло до дела - проявили себя бесстрашными воинами и победоносными полководцами.

Могилы братьев Многогрешных до нашего времени не сохранились. Каменная плита с могилы Демьяна была впоследствии вмурована в пол Спасского собора круг НовоСеленгинска в современной Бурятии. Эту плиту позднее там еще видели сосланые декабристы. Но сейчас и этой плиты нету. Нет памятников братьям Многогрешным ни в Новоселенгинске, ни в Красноярске. Но мы все равно помним наших казаков. Потому что они того заслуживают.